Детские
и юношеские годы Михаила Шолохова
Миханл Александрович Шолохов родился 24 мая 1905 года в хуторе
Кружилином, Вешенской станицы, бывшей области Войска Донского (теперь Ростовская
область). В самом центре этого хутора и теперь стоит небольшой, крытый чаканом
курень, в котором прошли годы раннего детства.
Здесь
рождались, отсюда шли первые, еще детские, но особенно острые ощущения от
восприятия Мира и Человека.
Невдалеке от хутора Кружилина находилось бывшее панское
имение Ясеновка. Там много лет жила в услужении мать писателя, Анастасия
Даниловна Черникова, дочь крепостного крестьянина из Черниговщины. Отец ее и
после реформы 1861 года работал на помещика, был обременен большой семьей и
никогда не выходил из нужды. Анастасия Даниловна рано лишилась родителей, с
двенадцати лет пошла «в люди» и до самого замужества служила горничной у старой
вдовой помещицы. Самобытная, малограмотная женщина (грамоте она выучилась тогда,
когда Михаил поступил в гимназию, чтобы самостоятельно писать сыну и читать его
письма) наделена была от природы острым умом, живой, образной речью, драгоценным
даром творчества. Самое богатое, по словам А. С. Серафимовича, наследство —
«наследство быть крупнейшим художником» — и подарила она своему сыну.
Отец писателя, Александр Михайлович Шолохов, выходец из Рязанской губернии. Еще подростком пришел из Зарайска дед писателя — Михаил Михайлович и осел в Вешенской, женившись на купеческой дочке Марии Васильевне Моховой, оброс большой семьей. В девичестве жила в Вешенской и Анастасия Даниловна, но ее насильно выдали замуж за пожилого казака-атаманца. Вскоре выделился из семьи отца Александр Михайлович и добился своего: женился на рано овдовевшей Анастасии Даниловне. С молодых лет пришлось ему работать по найму, разделяя участь всех «иногородних» на Дону. Не имея права на собственный надел земли, он пошел по торговой части, часто менял профессии и кочевал с семьей по донским хуторам и станицам, участвовал в коммерческих предприятиях хуторского масштаба, служил приказчиком, был управляющим на паровой мельнице, а в советское время — заведующим Каргинской заготовительной конторой Донпродкома.
Впечатления
детства и юности оказали большое влияние на формирование Михаила Шолохова как
писателя. Безграничные просторы донских степей, зеленеющие берега величавого
Дона навсегда вошли в его сердце. Он впитывал в себя родной говор, задушевные
казачьи песни. Озорные игры на пыльных, поросших травой улицах родного хутора с
ровесниками-казачатами, росшими без присмотра занятых в поле родителей, дни,
проведенные в степи и на рыбалке под палящим солнцем на Чиру, покосы в займище,
пахота, сев, уборка пшеницы, будни донских станиц и хуторов, быт казаков с их
каждодневным трудом на земле и тяжкой военной службой — вот атмосфера, которая с
детства окружала писателя, которой он дышал и в которой рос.
Значительная часть детства будущего писателя прошла на хуторе Каргине, куда семья Шолоховых переехала в 1909 году в связи с началом службы отца приказчиком у купца Левочкина. В станице и теперь сохранился дом, где жили Шолоховы, на площади — школа, в которой учился писатель. Плотный мальчик со светлорусыми вихрами, с бронзовым от загара лицом, с ясными глазами, он выделялся среди друзей-сверстников смышленостью, острой наблюдательностью.
Есть у Шолохова рассказ «Нахаленок», а в нем портрет семилетнего Мишки-«нахаленка». Часто прибегал домой с невысохшими глазами, уязвленный этим обидным прозвищем, и мальчик Михаил Шолохов. Не раз, видно, как и Мишке из рассказа «Нахаленок», приходилось ему скрываться от нанесенных ребятами обид в колючей заросли конопли, и не раз солнце, заглядывая в глаза, «сушило на щеках слезы и ласково, как маманька, целовало его в рыжую вихрастую маковку».«...В 1912 г. мой отец, Шолохов,— сообщает писатель в автобиографии,— усыновил меня (до этого был он не венчан с матерью), и я стал числиться — «сыном мещанина». За этими скупыми словами автобиографии стоит детство писателя, не только его радости, но и горькие дни.
В семье Шолоховых не жалели средств, чтобы дать
единственному сыну хорошее образование. Александр Михайлович был человеком
развитым, любил книгу и много читал. Рано потянулся к знаниям и Михаил. Уступая
просьбам сына, родители начали
учить его еще в дошкольном возрасте. В 1911 году он берет уроки у сельского
учителя Тимофея Тимофеевича Мрыхина и за несколько месяцев овладевает письмом и
счетом в пределах первого года обучения. В 1912 году Шолохов поступает в
Каргинское приходское училище, в класс, который вел Михаил Григорьевич Копылов,
впоследствии изображенный в «Тихом Доне» под своей фамилией. Вскоре Шолохов
заболевает воспалением глаз, и летом 1914 года отец везет его в глазную
лечебницу в Москву, в ту самую снегиревскую больницу, в которую попадает с
фронта Григорий Мелехов. В это же время будущий писатель начинает учиться в
подготовительном классе московской гимназии имени Григория Шелапутина, а с 1915
года перевелся в богучаровскую мужскую гимназию. Несколько месяцев учился еще и
во вновь открытой вешенской гимназии, но завершить полный цикл гимназического
обучения так и не довелось.
В эти годы Шолохов с увлечением читает книги русских и зарубежных писателей-классиков, до поздней ночи засиживается над страницами гоголевских «Вечеров на хуторе близ Диканьки», над рассказами Чехова, стихами и поэмами Пушкина, Лермонтова, Тютчева, Некрасова. Особое впечатление произвели на юношу военные рассказы Льва Толстого. Отдавая предпочтение занятиям по русской истории и литературе, он и сам начинает пробовать силы в стихах и прозе, сочиняет рассказы на исторические темы, юмористические сценки, эпиграммы.
Наступила Великая Октябрьская социалистическая революция, а за нею и гражданская война, особенно ожесточенная на юге России. «Я в это время,— писал позже Шолохов,— учился в мужской гимназии в одном из уездных городов Воронежской губернии». Когда в июне 1918 года немецкая кавалерия вошла в тихий придонской городок Богучары, Шолохов был уже у отца, на хуторе Плешакове, что против Еланской станицы. Всего один штрих оставляет писатель об этом времени в автобиографии: «В годы гражданской войны был на Дону».
А Дон — кипел событиями, и на
глазах юноши развертывалась острая классовая борьба, жестокие схватки белых и
красных. С лета 1918 года на верхнем Дону взяли власть белоказаки. Был юный
Шолохов и 
очевидцем вступления
в самом
начале 1919 года, как раз в районе хуторов Еланской станицы, частей Красной
Армии, свидетелем вспыхнувшго ранней весной Вешенского восстания, жил на хуторе
Рубежном и наблюдал паническое отступление в конце мая повстанцев, переправу их
через Дон у хуторов Базки и Громченок, был в прифронтовой полосе, когда в
сентябре на левобережье Дона вновь пришли красные войска. Вскоре чере придонские
хутора и станицы прошла волна наступления белых казаков, а к концу года,
разгромленные под Воронежем, белые армии бежали и с верховьев Дона...
В 1920 году, во время окончательного установления советский власти на Дону, семья Шолоховых переселяется в станицу Каргинскую. Юный Шолохов участвует с оружием в руках в становлении советской власти на Дону. В его груди, по словам А. Серафимовича, «вспыхнула жажда битвы за счастье трудящихся, замученных. Вот почему он еще юношей... бился с кулаками в продотрядах. Вот почему он участвовал в борьбе с бандами. Вот почему в своих произведениях стал на сторону революционной бедноты».
Смело, энергично и безраздельно отдается Шолохов новой жизни. Сначала он участвует в переписи населения верхнечирских хуторов, работает учителем по ликвидации неграмотности среди взрослых на хуторе Латышеве, а с середины 1920 года — служащим (журналистом) Каргинского станичного Совета, потом некоторое время — учителем начальной школы. С осени 1921 года Шолохов — станичный статистик в Каргинской, а с января 1922 года — делопроизводитель заготовительной конторы Донпродкома № 32. После окончания в Ростове курсов налоговых инспекторов Донпродкома (февраль — апрель) Шолохов назначается в станицу Букановскую продовольственным инспектором.
Поздней осенью 1920 года в верховьях Дона появились первые еще небольшие вооруженные банды. Классовые враги, используя тяжелое хозяйственное положение, создавшееся в стране после окончания гражданской войны, начали разжигать недовольство зажиточных казаков продразверсткой, оживилась деятельность контрреволюционных элементов, возникали кулацкие мятежи. Вспыхнул мятеж и неподалеку от Каргинской. Вступила в пределы округа многотысячная банда Махно. Бандиты заняли Каргинскую, зверски изрубили продкомиссара. Во время боя под хутором Коньковым бандиты взяли в плен Шолохова. Допрашивал его сам Нестор Махно, пригрозив юноше виселицей в случае новой встречи.
Тяжелым, засушливым и голодным оказался на Дону, как и в Поволжье, 1921 год. Одна за другой возникали в округе местные банды Федора Мелихова, Кондратьева, Макарова, прорывались из соседней Воронежской губернии бандитские отряды Маслакова, Курочкина, Колесникова... Особенно долго и жестоко зверствовала банда Якова Фомина, не раз занимавшая станицу Каргинскую и грабившая заготконтору № 32. Шолохов в это время плечом к плечу с коммунистами и комсомольцами боролся с бандами, «служил и мыкался по Донской земле» до тех пор, пока эти банды не были полностью разгромлены.
Детство на Дону, годы первой мировой войны в обстановке гимназической жизни Москвы и Богучара, давшие новый запас впечатлений вместе со знаниями, почерпнутыми из книг, остро пережитая кровавая схватка ожесточенной на юге гражданской войны, непосредственное участие в необычайно сложной борьбе за становление советской власти в казачьих хуторах и станицах — все это не просто «долитературная биография» писателя, годы его детства и юности, а жизнь, прожитая с героями будущих книг. Здесь истоки творчества, его жизненная основа, определившая путь писателя к «Донским рассказам», а от них к «Тихому Дону» и «Поднятой целине».