"Тихий Дон"

Не сохами-то славная землюшка каша распахана...

Распахана наша землюшка лошадиными копытами,

А засеяна славная землюшка казацкими головами,

Украшен-то наш тихий Дон молодыми вдовами,

Цветен наш батюшка тихий Дон сиротами,

Наполнена волна в тихом Дону отцовскими,

материнскими слезами

          Работе над четырехтомной эпопеей «Тихий Дон»Шолохов отдал пятнадцать лет жизни. Судя по всему, в самом начале работы над романом писатель столкнулся с большими трудностями. Возникали и сомнения: под силу ли ему все это, верную ли дорогу избрал, с того ли начал и так ли строит повествование? Привлекала задача «показать казачество в революции», рассказать об истоках гражданской войны, о роли казачьих дивизий после февральской революции, особенно об участии их в подавлении революции, в корниловском путче — все это свидетельствует о том, что молодой писатель, приступив к работе над романом, не предполагал того, что его замысел выльется в эпическое повествование («первоначально я не мыслил так широко его развернуть») о народных судьбах в революции. Роман поначалу был назвал «Донщина», затем он вырос из него.

        «В мою задачу входит... показать различные социальные слои населения на Дону за время двух войн и революции...» Вставала перед писателем и еще одна важная, по его словам, задача: «...проследить за трагической судьбой отдельных людей, попавших в мощный водоворот событий, происходивших в 1914—1921 годах». Шолохов, как видно, с самого начала работы над «Тихим Доном» не отрывал трагическую судьбу Григория Мелехова от других творческих задач, от эпической темы народных судеб в революции.  Самыми, пожалуй, тяжелыми, но и плодотворными на творческом пути Шолохова оказались 1929—1931 годы. Все это время было отдано созданию третьей, кульминационной в структуре всей эпопеи, книги «Тихого Дона». Печатание этой книги, начатое в журнале «Октябрь» еще в 1929 году, несколько раз обрывалось и продолжалось с большими затруднениями. В самом начале 1930 года Шолохову предлагали такие сокращения и исправления, какие для него были неприемлемы. Мало того, некоторые «ортодоксальные вожди» РАППа обвинили писателя в том, что он будто бы оправдывает в третьей книге «Тихого Дона» Верхне-Донское восстание. Работа над романом осложнялась тем, что вспыхнувшее в тылу наступающей Красной Армии восстание необходимо было изобразить изнутри, мотивировав и его возникновение, и логику поведения в нем героев («Я описываю борьбу белых с красными, а не борьбу красных с белыми»). В этом и была та «большая трудность», которую совершенно отчетливо осознавал писатель, стремившийся художественно крупно раскрыть и сложнейшие противоречия гражданской войны, и трагические судьбы людей в этой войне.