|
Дагеротипия
- первый практически пригодный способ фотографии. Изобрел его Луи Жак
Манде Дагер в 1839 году.
Это не было началом фотографии (первым видом фотографии
была гелиография, придуманная Ньепсом), но именно тогда началось ее
бурное развитие: Дагер сделал ее действующей и популярной. После смерти
Дагера его изобретение не было развито.
Идея Дагера заключалась в том, чтобы получать изображение
на полированной поверхности серебряной пластины, пропитанной парами
йодида: они делали ее чувствительной к свету. Эту пластину он помещал
в камеру-обскуру и подвергал экспозиции, а проявлял парами ртути.
Результата он достиг в 1837, после 11 лет опытов. Полученное
и проявленное в парах ртути изображение он фиксировал, промывая экспонированную
пластину сильным раствором соли и горячей водой. После 1839 соль в процессе
фиксации была заменена гипосульфитом натрия - фиксирующим элементом,
открытым Джоном Гершелем. В результате смывались частицы йодида серебра,
не подвергшиеся воздействию света. Время экспозиции пластины в камере-обскуре
составляло от 15 до 30 минут (в то время как при гелиографии Ньепса
требовалась экспозиция до 8 часов).
Вскоре ученые, художники и любители улучшили процесс
Дагера. Они сократили время экспозиции до нескольких минут. Применение
призмы дало возможность сделать изображение на дагерротипе не зеркальным,
а нормальным. Дагерротипы передавали мельчайшие детали снимаемых объектов.
К 1841 была создана камера меньшего размера, а ее вес уменьшился в 10
раз. Были созданы средства, предохранявшие поверхность дагерротипов
от повреждений и царапин.
Первоначально широкое распространение получила дагеротипия.
С волнением рассматривали ученые и художники первые изображения, полученные
на серебряных пластинках. Уголок мастерской художника; вид Лувра с галереей,
ведущей к дворцу Тюильри; башни собора Парижской богоматери; набережная
Сены; вид городской заставы... Более чем скромные по достоинствам снимки-миниатюры.
Но такова сила воображения ученых и художников, рассматривавших первые
дагеротипы,— в их отзывах эти изображения превратились в живописнейшие
картины!
Поразительным оказалось заключение художника Поля Делароша. Познакомившись
по просьбе Араго с опытами Дагера, он восторженно заявил: «Живопись
умерла с этого дня!» И хотя, как остроумно заметил один историк фотографии,
Деларош после просмотра дагеротипных дощечек возвратился в свою мастерскую
и снова взялся за кисть, в резюме своей записки художник, с предвидением
будущего, сообщил, что новое открытие послужит художникам «для составления
коллекций этюдов» и «окажет услуги искусствам» (СотрЪез Кепйив, 1839).
Именно Деларош в год открытия фотографии связал ее судьбу с судьбой
пластического искусства.
И Араго в своем выступлении, восхваляя новое открытие, едва ли не фантастически
оценил его. «...Дагер добился возможности удержать воспроизводимое светом
изображение с изумительной точностью, гармонией света и теней, верностью
перспективы и разнообразием тонов рисунка... Никакой предмет не ускользает
от нового способа!— восклицал он.— Утро дышит свойственной ему свежестью,
ярко блещет веселый солнечный полдень, меланхолически смотрят сумерки
или пасмурный серенький денек; и при всем том способ этот не труден,
так что со дня его обнародования им сможет воспользоваться каждый желающий».
Известный английский ученый Джон Гершель восхищался рисунками Даге-ра:
«Здесь мы видим поистине чудо» (Ейег, 1932).
Каждое изображение, закрепленное на металлической пластинке, вызывало
интерес. Журналы и газеты были полны сообщений об успехах нового искусства,
рожденного химией, оптикой, солнечным лучом и изобретательским гением
человека. Уже в июле 1839 года, то есть еще до обнародования способа
дагеротипии во французском парламенте, в Париже были выставлены для
обозрения снимки, сделанные Ипполитом Байаром. Петербургская Академия
художеств тоже вскоре на очередной выставке картин показала витрину
с присланными из Парижа дагеротипами.
Полвека спустя, в опубликованных воспоминаниях русского наблюдателя,
человека, близкого к кругам ученых и художников, рассказано, что в 1839
году его восхитило в Париже: диорама Дагера, «дагеротип, который только
что перестал быть секретом», и игра трагической актрисы Рашель. Мемуарист
сообщает, что он, конечно, «как новость» привез с собой в Москву дагеротип.
Эта новость по тому времени была не меньшая, чем на заре нашего века
кинематограф.
В крупных городах Европы первые любители светописи раскупили все подходящие
очковые стекла и ящики, пригодные для устройства камеры. Ходко пошла
торговля серебряными полированными пластинками, йодом и ртутью.
С восходом солнца перед достопримечательными сооружениями в городах
расставляли свои незамысловатые аппараты фотографы и терпеливо ждали,
пока солнечные лучи произведут магическое действие на пластинку. Дагеротипия
была дорогим занятием. Увлекались съемками богатые люди — кто из тщеславия,
кто ради развлечения. Некоторые петербуржцы выписывали дагеротипные
аппараты из Парижа, например, граф Алексей Боб-ринский. Он удачно сфотографировал
свой зимний сад, чем вызвал восхищение у гостей. Заметный след в истории
фотографии оставил граф Григорий Ностиц. Он впоследствии стал незаурядным
пейзажистом. Среди первых фотографов в России были художники, изобретатели
в области техники или предприимчивые ремесленники.
Дагеротипия оказалась несовершенным способом. Но ученые, изобретатели,
механики убеждены были в будущем приложении нового открытия к различным
отраслям деятельности.
Русский журналист Владимир Строев писал в то время:
«В художественном отношении выгоды дагеротипа неисчислимы. Путешественник,
не умеющий рисовать, может снимать виды, здания, памятники в несколько
минут... Теперь у всякого путешественника может быть живописец в чемодане,
живописец верный, мастер своего дела, не подверженный ни усталости,
ни болезни; не ленивый, не нуждающийся в красках и других материалах.
Ему нужны только лучи солнца. Художники с пользою употребят дагеротип
для снятия моделей. Самая верная, твердая рука не срисует так отчетливо,
как природа...
Для истории дагеротип — сокровище. Он передает медали, монеты, камни
с абсолютной точностью, надежнее гравюры...» (Строев, 1840).
Вплоть до 1851 г. дагеротииия оставалась наиболее конкурентоспособным
способом фотографии.
Первые снимки
Дагера
|