Алексей Федорович Греков (1800 - 1855) — сын мелкопоместного дворянина Ярославской губернии. Получил образование во втором кадетском корпусе в Петербурге. По тому времени это было солидное учебное заведение, которое готовило офицеров для инженерных и артиллерийских войск. Способного выпускника, склонного к занятиям техникой, по окончании курса оставили при корпусе. Однако вскоре он оказался в пехотном полку, а в 1824 году вовсе оставил военную службу. Греков служил землемером в Костромской губернии, но через некоторое время он уже участвовал в оборудовании губернской типографии и стал профессионалом-полиграфистом. В 1832 году в департаменте мануфактуры и торговли обсуждали оригинальный способ плоского печатания с медных и жестяных пластин, предложенный А. Ф. Грековым. Это первое серьезное упоминание имени русского изобретателя (Немировский, 1951). А в 1834 году в Петербурге вышла в свет первая книга изобретателя «Описание металлографии», где он излагал принцип способа плоской печати. На издании значится любопытный псевдоним: «Соч. В. Окергиескела». Прочитанная справа налево, эта фамилия и дает полное имя автора «Алексей Греков»! Дворянин-изобретатель счел нужным подписаться псевдонимом, что было в обычае того времени. В 1836 году Греков переехал в Москву и поступил в университетскую типографию помощником издателя газеты «Московские ведомости». Он занимался переводами с иностранных языков. Но спустя несколько лет его интересы целиком поглотились изобретательскими опытами в двух областях техники — в гальванопластике, только что изобретенной русским ученым Б. С. Якоби, и в фотографии. Во многих странах Европы уже искали способ коренного улучшения дагеротипии. Весной 1840 года, то есть спустя несколько месяцев со дня объявления об открытии Дагера и Ньепса, Греков добился получения прочного изображения и стал пользоваться при съемке пластинками не накладного серебра, а пластинками из более доступных металлов — меди и латуни. С помощью изобретения Якоби он предложил серебрить медные или латунные пластинки. Способ фотографирования упрощался, и дагеротипия становилась доступнее. Для упрочения дагеротипа техникой гальванопластики он наносил на изображение тончайший слой золота. В газете «Московские ведомости», начиная с мая 1840 года, появились заметки с подписью: А. Гр. или А. Гр...в. В них изобретатель рассказывал о своих удачных опытах. Знаток типографского дела, Греков одновременно искал способ воспроизведения дагеротипов на бумаге. В том же 1840 году он произвел удачные опыты и получил такие оттиски на бумаге. Очевидно, была применена им же разработанная техника плоского печатания. Таким образом, в России Грекову принадлежит первенство применения фотографии в полиграфии. Труды изобретателя были замечены. О них сообщила петербургская газета «Посредник». Опытами Грекова заинтересовался оказавшийся в Москве француз Марен Дарбель. Письма с образцами усовершенствованного дагеротипа и оттисками дагеротипов на бумаге он отправил в Париж. В ноябре 1840 года в Парижской академии наук о них доложил Д. Ф. Араго. Опытами упрочения дагеротипного изображения во Франции в то время занимался Ипполит Физо. На успехи московского изобретателя откликнулись другие издания — французское «Echo Monde Savant» 18 ноября 1840 года, штутгартское «Das Ausland» в статье от 5 декабря того же года под названием «Закрепление дагеротипного изображения». Эти известия способствовали продвижению изобретательской мысли русского дагеротиписта. Спустя два года университетская типография в Москве выпустила очередную книгу Грекова, подписанную «А. Гр-в»: «Теоретическое и практическое руководство к золочению, платинированию...» (1842), где уже основательно описана техника, разработанная по способу Якоби. В 1843 году статью Грекова о способе золочения опубликовал авторитетный в ту пору петербургский литературный ежемесячник «Отечественные записки». В обзоре литературы за этот год статью Грекова назвал В. Г. Белинский. Имя талантливого изобретателя и его труды были известны в кругах русской интеллигенции.
Алексей Греков вошел в историю
фотографии не только как изобретатель,
но и как первый русский фотограф-портретист.
Весной 1840 года он сообщил в «Московских
ведомостях», что «после многократных
опытов» ему удалось получить портреты.
Сначала для снятия портретов по
способу Дагера покрывали лицо «жертвы»
мелом, а волосы осыпали пудрой. Летом же
1840 года корреспондент петербургской
газеты «Северная пчела» сообщил из
Парижа: «Думали употребить его (то есть
дагеротип) на
снятие портретов,
но опыты были неудачны... Малейшее
движение губ, бровей, ноздрей придает
фигурам безобразный вид, уничтожает
сходство».
С этими трудностями столкнулся и
Греков, но преодолел их. В июне 1840 года он
открыл «художественный кабинет» для
всех желающих получить портрет «величиной
с табакерку». Через месяц появилась
новая публикация. Автор сообщил, что для
опоры головы он устроил в кабинете
кресла с особыми подушечками. Выдержка
на солнце длилась две с половиной минуты,
в пасмурную погоду — четыре-пять минут.
Считается, что первое в мире
дагеротипное портретное ателье
совместно с Дрэйпером открыл известный
изобретатель телеграфной азбуки Сэмюэл
Морзе в Нью-Йорке. Исследования показывают,
однако, что в Европе 1840 год тоже был
годом открытия первых профессиональных
дагеротипных ателье. «Художественный
кабинет» Алексея Грекова в Москве —
пример тому.
Алексей Греков, совершенствуя съемку
на металлических пластинках,
одновременно занимался
фотографированием и способом Фокса
Тальбота на светочувствительной бумаге.
Еще 25 мая 1840 года он сообщил в «Московских
ведомостях», что приготовляет особого
рода «чувствительную бумагу для снятия
на ней всевозможных кружев или
чертежей», и добавил, что «на сей бумаге
можно снимать даже и виды в камере-обскуре».
Он продемонстрировал свои ландшафты «известнейшим
особам». Снимки вызвали одобрение.
Трудолюбивый изобретатель в апреле
1841 года выпустил в Москве в типографии
Н. Степанова брошюру без указания
фамилии автора —«Живописец без кисти и
без красок, снимающий всякие
изображения, портреты, ландшафты в
настоящем их свете и со всеми оттенками
в несколько минут». В брошюре даны указания
о технике съемки и впервые о
художественной стороне ее. Приведено
несколько рецептов для придания цвета
изображению: темно-серого, фиолетового,
золотистого, светло или темно-коричневого.
Фотография робко заявляла о себе уже как
об искусстве.
Греков первый в России изготовлял «дагеротипные
снаряды» с принадлежностями. В своих
публикациях об этих аппаратах он
стремился помочь первым любителям
светописи: «Желая вполне передать моим
соотечественникам процесс дагеротипа,—
пишет Греков,— я вновь прошу каждого
купившего и желающего купить снаряд мой
отнестись ко мне в случае каких-либо
недоразумений; за удовольствие почту
несколько раз повторить для него
действие снарядом...»
Увы, судьба талантливого
изобретателя, пытливого практика-фотографа,
сложилась печально. В конце 1843 года
Греков переехал в Петербург, занял там
должность начальника типографии
губернского правления. В 1844 году он
выпустил книгу о гальванопластике. Но
вскоре имя Грекова перестало
упоминаться. Что же случилось? Изученный
документы в архиве Московского
университета внесли ясность. Опыты
требовали немалых затрат. Очевидно, «художественный
кабинет» Грекова не мог конкурировать с
открывшимися в Москве ателье
заграничных дагеротипистов. «Снаряды»
тоже не выручили его. Начальство
московской типографии насчитало за
Алексеем Федоровичем долг, сумма
которого превысила трёхгодичное
жалованье. Живя уже в Петербурге, Греков
продолжал выплачивать долг, но смог
выплатить лишь часть его. Когда он умер,
его вдова ещё оставалась в долгу перед
типографией. Судьба
изобретателя типична для многих
талантливых людей в царской России.
Власти и деловые круги отдавали
предпочтение предпринимателям, которые
приезжали из других стран Европы. |